Андрей Ланьков

Корейцы Сахалина

Опубликовано в газете "Сеульский вестник" в 2006 г.

В странах бывшего СССР ныне проживает около полумиллиона корейцев. Приблизительно 10 % из них – это корейцы Сахалина, история которых во многом отличается от истории остальной корейской общины СНГ. Большинство российских корейцев – это потомки семей, которые перебрались в Россию в конце XIX и начале XX веков из северно-восточной Кореи, а вот предки большинства корейцев Сахалина оказалось на острове в 1930-е и 40-е х гг, то есть во времена, когда южная половина Сахалина входила в состав Японской империи. Они были либо мобилизованы для работы на шахтах и рыбных промыслах, либо же выбрали такую работу добровольно – ведь зарплаты на острове были выше, чем в Корее.

В 1945 г. Южный Сахалин по итогам Второй Мировой войны был передан СССР. Проживавшие там многочисленные японцы были депортированы в Японию. Корейцы же остались на острове: они были выходцами из южных областей Кореи и по понятным политическим соображениям Москва не могла согласиться на их возвращение в Южную Корею, с которой никаких отношений у Советского Союза тогда не было и не предвиделось. Позже, в конце 1940-х гг., на Сахалин приехали и некоторые корейцы КНДР, которые через посредничество советских внешнеторговых организаций завербовались на работы в местной рыбной промышленности. Большинство из них со временем возвратилось на Север, но некоторые так и остались на острове.

Всё это создало довольно необычную ситуацию. Большинство сахалинских корейцев в 1945 потеряло японское гражданство, но советского гражданства при этом они не приобрели. В течение нескольких десятилетий корейцы Сахалина формально считались «лицами без гражданства». Первоначально многие из них надеялись, что скоро возвратятся в родные места, но к концу 1950-х годов стало ясно, что в обозримом будущем на возвращение в Южную Корею рассчитывать не приходится.

Большинство корейцев Сахалина совсем не хотело оставаться «лицами без гражданства», и предпочло бы принять советское гражданство, но примерно до 1970 г. сделать это было непросто. Поначалу советские власти поощряли переход сахалинских корейцев в гражданство СССР, но приблизительно с 1958 г. корейцы стали сталкиваться с серьёзными препятствиями, если они желали стать гражданами СССР. Только в начале 1970-х гг. советские власти опять стали поощрять переход местных корейцев в советское гражданство. Нежелание признать корейцев Сахалина советскими гражданами отражало немалое дипломатическое давление, которое на Москву оказывал Пхеньян, отношения с которым в то время складывались очень непросто.

Со своей стороны, северокорейские дипломаты и спецслужбисты одно время пытались использовать сахалинскую общину в своих интересах, во многом пытаясь повторить в СССР то, что им удалось в Японии – создать полуавтономную и находящуюся под полным контролем Пхеньяна общину. Однако эти попытки, весьма интенсивные в начале шестидесятых, кончились провалом. Можно предположить, что немалую роль в этом сыграли советские «компетентные органы», которые даже в либеральные хрущёвско-брежневские времена были не в пример эффективнее и свирепее, чем их аналоги в демократической Японии. Однако решающая роль в блокировании пхеньянских поползновений всё-таки принадлежала самим корейцам Сахалина, которые слишком хорошо знали, что такое сталинизм, и не рванулись под знамёна чучхе.

Торговля "корейскими салатами" в Южносахалинске (фотография с сайта "Литературной газеты")

Сахалинские корейцы, будучи «лицами без гражданства», сталкивались с разнообразными ограничениями, как явными, так и негласными. Например, они должны были обращаться в ОВИР за разрешением каждый раз, когда им нужно было выехать за пределы Сахалинской области, то есть острова. Их автомобили имели «иностранные» номера, и многие варианты карьеры были для них закрыты. Их положение отчасти напомнило полождение корейцев Японии, которые в те времена в своём большинстве не имели японского гражданства. Однако между корейцами японскими и корейцами сахалинскими имелись два немаловажных различия. Во-первых, как уже говорилось, сахалинские корейцы не имели такой мощной организации, которую можно было бы сравнить с Чхонрёном, пропхеньянской ассоциацией корейцев Японии. С другой стороны, официальная дискриминация не сопровождалась дискриминацией на массовом уровне. Корейцы обычно ладили с соседями, и пользовались уважением как хорошие работники, вдобавок – не слишком склонные к выпивке. Наконец, новые поколения корейцев, выросшие на Сахалине, стали уже воспринимать себя как советских людей и россиян.

В отличие от корейцев Средней Азии, которые живут в России-СССР-СНГ уже полтора столетия, корейцы Сахалина до недавнего времени сохраняли корейский язык. На острове действовали корейские школы, выходили газеты на корейском языке. При это язык сахалинских корейцев очень близок к сеульскому диалекту, который является основной современного литературного корейского языка, в то время как корейцы Средней Азии говорят на северо-восточных диалектах, которые весьма отличаются от литературной нормы.

Именно владение языком (причём его литературным вариантом), и наличие связей с Южной Кореей, которую они покинули сравнительно недавно, и привело к тому, что именно корейцы Сахалина сейчас играют особую роль в развитии отношений между Россией и Кореей. Хотя их не очень много, около 50 тысяч человек, немало сахалинских корейцев встречается среди переводчиков, консультантов, персонала вншнеторговых фирм. Именно среди корейцев Сахалина нашлось некоторое количество людей – в основном стариков – которые решили вернуться на «историческую родину». Однако кандидатов в возвращенцы не так уж много, особенно среди молодёжи, так что очевидно, что корейская община будет оставаться частью сахалинской жизни ещё многие десятилетия.