Андрей Ланьков

Университетская лихорадка

Опубликовано в газете "Сеульский вестник" в 2006 г.

“Наш университет построен на грудах коровьих костей!” Так часто говорят студенты многих корейских университетов, чаще всего, кажется, Университета Корё. Казалось бы, какое отношение кости крупного рогатого скота могут иметь к учреждениям высшего образования? Оказывается, самое прямое.

Послевоенные десятилетия были в Корее эпохой гигантских социальных изменений, и одним из этих изменений стал стремительный рост корейского высшего образования.

К концу колониального периода начальное образование стало уже довольно обычным явлением – по крайней мере, для мальчиков, более половины которых к 1940 г. посещало начальные школы. Однако лишь немногие корейские семьи могли тогда отправить детей в среднюю школу, а уж о вузе речи не было в принципе. Немалую роль тут играла и политика колониальных властей. Корецы сейчас не любят вспоминать о том, что японские власти всерьёз поддерживали начальное образование в колониальной Корее (в этом отношении корейцы тридцатых годов находились в куда лучшем положении, чем, скажем, жители Индии или иных британских колоний той же эпохи). Однако доступ корейцев к высшему образованию при этом по возможности ограничивался. Японской империи нужны были корейцы, которым можно было бы доверить пулемёт или токарный станок, но никак не корейцы-интеллигенты, от которых Империи были бы одни неприятности.

На начало 1945 г. только 2% всех взрослых корейцев имело полное среднее образование. Высшее образование было вообще редкостью исключительной. Только горстка корейцев – как правило, отпрыски очень богатых семей или же люди исключительного таланта и упорства – смогли получить высшее образование, причём учились они в основном за границей, в Японии. В 1945 г. во всей Корее было менее двух тысяч обладателей вузовских дипломов – и это на страну, население которой тогда, перед расколом на Север и Юг, составляло приблизительно 30 миллионов человек.

В течение первых нескольких лет после восстановления независимости начальное обучение стало обычным по всей стране. При этом в школу в массовом порялке пошли и девочки, так что и уровень посещаемости начальных школ увеличился с 30% в начале 1940-х гг. до 70% накануне Корейской войны. В пятидесятые годы начальное образование стало обязательным и всеобщим. Это создало основу для того взрывообразного роста вузовской системы, который начался после войны.

Нынешняя корейская университетская система родилась в конце 1940-х годов. В колониальные времена Корея имела только один вуз – Кёнсонский Императорский Университет (Кёнсон - это тогдашнее официальное название Сеула), а также как несколько учебных заведений, которые считались «вузами с неполным (двухгодичным) курсом» и которые можно условно сравнить с российско-советскими техникумами. При этом почти все преподаватели и более половины студентов единственного университета являлись японцами. В конце сороковых по всей стране возникло великое множество университетов, в основном созданных на базе средних школ и техникумов.

Таким образом, корейской университетской структуре, которая сейчас нам кажется такой стабильной и "традиционной", в действительности всего лишь около 60 лет!

В 1952 г. в корейских вузах обучалось всего лишь 34.000 студентов. К 1975 г. их численность увеличилась в девять раз, и достигла уровня 296.000 человек. Рост не прекратился и впоследствии, на протяжении следующих 15 лет, в течение которых число студентов увеличилось четырёхкратно и превысило один миллион. Образовательная революция в Корее стала реальностью.

Этот рост означал, что к концу семидесятых даже представители бедных слоёв населения получили доступ к высшему образованию. Корейские левые любят жаловаться на то, что этот доступ недостаточно широк, и надо признать, что доля правды в этих жалобах имеется. Однако если сравнить ситуацию в Корее шестидесятых или семидесятых с ситуацией в других развивающихся стран (а тогда Корея была, безусловно, ещё развивающейся страной), то успех корейского подхода очевиден. Этот подход активно поддерживался правительством, которое изо всех сил добивалось того, чтобы даже дети бедных семей имели шанс получить университетское образование.

Абитуриенты на экзаменах

Всё это первоначально относилось только к мальчикам. До 1970-х годов женское высшее образование считалось, в общем-то, блажью богатых семей, и женщины, не принадлежавшие к привилегированным классам, редко оказывались в стенах вузов. Только где-то после 1975 г. девочки из семей среднего класса начали поступать в университеты в существенных количествах.

Огромное большинство студентов, поступивших в корейские университеты между 1960 и 1980 гг. были первыми студентами в своих семьях, причём многие из них приехали в город учиться из бедных деревень. Конечно, для родителей успех ребёнка на вступительных экзаменах означал большую радость, но скоро семья оказывалась перед вопросом: где же найти деньги, чтобы заплатить за обучение сына (а иногда – и дочери)? Обучение в вузах субсидировалось, но бесплатным оно никогда не было. Многие крестьянские семьи были вынуждены продать самую дорогую часть своей собственности – корову или вола. Та “груда коровьих костей коровы”, на которой стоят корейские университеты – эта кости тех коров, которые когда-то были проданы их владельцами, чтобы оплатить вышее образование детей. Для крестьянской семьи такой поступок был действительно большой жертвой, и часто обрекал родителей счастливого студента на годы нищеты.

Есть немало критических вещей, которые можно сказать о корейских университетах, их традициях и культуре. Но давайте не забывать: полвека назад на каждые 100.000 человек в США и странах Западной Европы приходилось больше обладателей кандидатской степени, чем в Корее – вузовских выпускников! Конечно, такой драматический рост не мог обойтись без проблем и недостатков. Но успех – очевиден.