6. БОРЬБА ФРАКЦИЙ В СЕВЕРОКОРЕЙСКОМ РУКОВОДСТВЕ В 1950-Х ГОДАХ И СТАНОВЛЕНИЕ РЕЖИМА ЕДИНОЛИЧНОЙ ВЛАСТИ КИМ ИР СЕНА
К сожалению, история Северной Кореи после 1945 г. и, особенно, после окончания Корейской войны и поныне недостаточно хорошо изучена как нашей, так и мировой историографией. Развитие исследований до недавнего времени сдерживалось в первую очередь недостатком материалов. После 1990 г. ситуация стала заметно улучшаться, но большинство новых материалов относится к первым годам после Освобождения страны, к периоду от падения колониального режима (1945 г.) до начала Корейской войны (1950 г.), в то время как последующий период 1953-1965 гг. во многом остается «белым пятном» северокорейской истории. Между тем, пятидесятые годы -- это важнейший период развития КНДР, эпоха, когда происходило формирование той политической и социально-экономической структуры, которая в целом существует в этой стране и поныне.
В настоящей статье вкратце рассматривается история политической борьбы в северокорейском руководстве в 1945-1960 гг. и формирование режима единоличной власти Ким Ир Сена. Поскольку настоящая статья во многом перекликается со статьей о кризисе 1956 года, которая тоже входит в состав настоящего сборника, в ней сделаны необходимые сокращения, и основное внимание уделяется тем событиям, которые предшествовали драматическому выступлению оппозиции на августовском (1956) Пленуме ЦК ТПК, в частности -- ликвидации «внутренней группировки», а также событиям конца пятидесятых годов.
***
Путь к абсолютной власти был для Ким Ир Сена долог и труден, в борьбе за то, чтобы стать единоличным диктатором, ему пришлось проявить немало ума, выдержки и изворотливости. Борьба эта растянулась на многие десятилетия, но наиболее важным, тяжелым и, по сути, решающим ее периодом стали пятидесятые годы, когда группировке Ким Ир Сена пришлось иметь дело с наиболее могущественными и опасными соперниками, устранить которых с политической арены было не так-то просто.
Как известно, после разгрома Японии в августе 1945 г. территория Кореи в соответствии с Потсдамскими договорённостями оказалась расчленённой по 38-й параллели: северная часть страны вошла в советскую зону оккупации, в то время как на юге высадились американские войска. Естественно, что в условиях начинавшейся «холодной войны» обе великие державы сделали все для того, чтобы в находящихся под их управлением районах пришли к власти выгодные им политические силы. При активной поддержке и под постоянным контролем советской оккупационной администрации в Северной Корее началось строительство «нового общества», которое, разумеется, было ничем иным как несколько модифицированной применительно к корейским условиям копией Советского Союза начала пятидесятых годов. В этом отношении советская политика в Северной Корее принципиально мало отличалась от той, которая проводилась в находившихся под советским контролем странах Восточной Европы.
Однако на советскую тактику оказывало немалое влияние то обстоятельство, что в Северной Корее, в отличие от большинства восточноевропейских государств, поначалу было практически невозможно опираться на местных коммунистов. Корейское коммунистическое движение было в целом очень слабо, а в Северной Корее коммунистов вообще практически не было.
Первые коммунистические группы появились в Корее (и среди корейцев в Китае и России) вскоре после 1917 г., однако отношения между этими группами были весьма напряженными. Вся ранняя история корейского коммунистического движения была заполнена столкновениями различных фракций, которые ожесточенно боролись за признание своего формального лидерства со стороны Коминтерна. В 1925 г. при посредничестве Коминтерна была создана нелегальная Компартия Кореи, но просуществовала она недолго. Большинство ее руководителей было арестовано японской полицией буквально через несколько месяцев, а сама Компартия была в 1928 г. распущена специальным решением Исполкома Коминтерна. Причиной этого, весьма необычного, решения стали фракционные дрязги, которые не прекращались и после формального объединения соперничающих коммунистических групп.[1]
В силу этого перед советскими военными властями с первых же недель оккупации со всей остротой встал «кадровый вопрос» в Северной Корее почти не было местных коммунистов, которых можно было бы назначать на ответственные посты. В этой обстановке советское военно-политическое руководство оказалось вынужденным делать ставку не столько на немногочисленных местных коммунистов, которые, вдобавок, зачастую казались ему недостаточно надёжными, сколько на возвращающихся в Северную Корею из-за границы эмигрантов (предпочтение при этом, понятно, отдавалось тем, кто прибывал в Корею из СССР). В силу этого формировавшаяся под прямым руководством советских властей политическая элита КНДР изначально оказалась весьма разнородной, в неё вошли представители нескольких группировок, весьма отличающиеся по своему жизненному и политическому опыту, и действовавших до 1945 г. в совершенно разной обстановке. В сочетании с традиционно характерной для корейской политической жизни фракционностью, это обстоятельство делало в перспективе неизбежной острую борьбу в северокорейской верхушке.
В руководстве КНДР середины сороковых годов чётко выделялись 4 фракции:»местная», »яньаньская», «советская» и «партизанская». До 1945 г. эти группировки действовали изолировано и не поддерживали друг с другом почти никаких контактов, так что большинство их руководителей впервые узнало о существовании друг друга лишь в 1945-46 гг.
Политическая история Северной Кореи в 1945-1960 гг. -- это, в первую очередь, история борьбы группировок, история того, как Ким Ир Сен и его сторонники (изначально -- сравнительно малочисленные) сумели потеснить и уничтожить остальные группировки и установить в стране режим неограниченной личной власти Великого Вождя. Во многих отношениях для Ким Ир Сена 1945 -1960 гг. были тем же, чем для Сталина -- период 1924-1936 гг. И Сталин в 1924, и Ким Ир Сен в 1945 были лишь «первыми среди равных», они действовали в окружении куда более авторитетных политических деятелей, и были вынуждены постоянно учитывать наличие оппозиции как внутри, так и за пределами партии. К 1936 г. Сталин, и к 1960 г. Ким Ир Сен стали неограниченными диктаторами, каждое слово которых было законом для всех их подданных.
Что же представляли из себя 4 группировки? В «местную» группировку входили те корейские коммунисты, которые в годы японского колониального режима вели нелегальную работу в самой Корее. В августе 1945 г., сразу после Освобождения Кореи, в Сеуле было объявлено о восстановлении Компартии Кореи и избраны ее временные руководящие органы. Во главе воссозданной Компартии оказался ветеран корейского коммунистического движения Пак Хон Ё н -- один из основателей Компартии Кореи 1925 г. В начале 1930-х гг. Пак Хон Ён недолго жил в СССР, однако вскоре он вернулся в Корею, где неоднократно арестовывался японскими властями, но, выйдя из тюрьмы, вновь возвращался к революционной деятельности. К 1945 г. он был бесспорным лидером всего коммунистического движения в Корее.[2]В то же время надо помнить, что первоначально и сам Пак Хон Ён, и почти все лидеры «внутренней» группировки действовали в Сеуле.
Влияние и авторитет воссозданной компартии стали быстро расти. На первых порах «сеульская» партия была (или, скорее, считалась) общенациональной, то есть ей подчинялись как коммунисты Юга, так и (формально) коммунисты Севера, однако уже в начале 1946 г. Ким Ир Сен при молчаливой поддержке советских властей вывел партийные организации Севера из подчинения Сеулу. К концу 1945 г. Компартия была одной из самых влиятельных политических сил на Юге, и ее влияние не смог подорвать даже ограничения, налагаемые на ее деятельность американской военной администрацией (которая активно поддерживала амбиции правых националистов во главе с Ли Сын Маном, будущим президентом Южной Кореи).
«Яньаньскую» группировку составили те деятели корейского коммунистического движения, которые в 20-30-е гг. покинули страну и уехали в Китай, который тогда, наряду с СССР, был одним из важнейших центров корейской коммунистической эмиграции. Первоначально они в основном находились в Шанхае, но впоследствии, по мере расширения японской агрессии в Китае, многие эмигранты оказались в маленьком городке Яньань, где в те годы располагалась штаб-квартира китайской компартии. Там, в Яньани, в 1942 г. была создана «Лига независимости» (полное название: «Северокитайская Лига независимости Кореи») -- наиболее крупная из всех существовавших за рубежом корейских коммунистических организаций. Лидером и «Лиги независимости», и всей яньаньской фракции стал известный учёный-лингвист Ким Ду Бон. Ким Ду Бон, однако, во многом сторонился практической политики. Первый глава северокорейского государства так и остался в корейской истории скорее как выдающийся лингвист, а не как политик. Поэтому практическими делами яньанской фракции руководил Чхве Чхан-ик, ветеран коммунистического движения.[3]Кроме интеллигентов-эмигрантов, в яньанскую группировку входили многие корейцы, воевавшие в частях китайской Компартии, в рядах 8-й и Новой 4-й Армий. Наиболее известным из этих корейских военных был генерал Ким Му Чжон (более известный под своим псевдонимом Му Чжон), которому суждено было сыграть немалую роль на первых этапах Корейской войны.
«Советская» группировка состояла из многочисленных советских корейцев, которых советское командование с осени 1945 г. стало направлять на работу в КНДР. На первых порах все они служили в органах советской оккупационной администрации, но уже с 1946 г. начался массовый переход советских корейцев на работу в учреждения формирующегося северокорейского режима. Надо сказать, что между «яньаньской» и «советской» группами существовало немаловажное отличие: если большую часть «яньаньцев» составляли люди, родившиеся и долго жившие в самой Корее, то среди приехавших в Пхеньян советских корейцев почти не было тех, кто в своё время эмигрировал в СССР из Кореи по политическим причинам, спасаясь от преследований японской полиции. У этого обстоятельства есть простое и печальное объяснение: в ходе репрессий 1937 г. почти все жившие в СССР корейские политические эмигранты были обвинены в шпионаже в пользу Японии и уничтожены. Поэтому «советская» группировка состояла из людей, которые не только выросли в СССР, но до этого времени в Корее никогда не бывали и никаких связей с ней не поддерживали (у тех, кто такие связи поддерживал, было куда меньше шансов пережить 1937 г.). Исключением были советские корейцы, отправленные в Корею по линии Коминтерна или разведывательных служб, но их количество было очень невелико. В большинстве своём советские корейцы до прибытия в КНДР были школьными учителями, однако некоторую часть этой группировки составляли те немногие корейцы - партийные работники среднего и низшего звена, которым удалось уцелеть в годы сталинских репрессий и насильственного переселения с Дальнего Востока в Среднюю Азию. Количество направленных в КНДР советских корейцев было весьма значительным - несколько сот человек, в своём большинстве занявших в Северной Корее заметные посты.[4]
«Партизанская» группировка состояла из бывших участников партизанского движения в Маньчжурии во главе с Ким Ир Сеном. Как известно, после захвата Маньчжурии Японией в 1931 г. на оккупированной территории началось партизанское движение, в котором принимали участие как китайцы, так и жившие на этой территории корейцы. В течение нескольких лет партизаны наносили оккупантам немалый урон, но к концу 1930-х гг. положение партизан заметно ухудшилось: японцам удалось нанести партизанским отрядам ряд тяжелейших поражений и фактически сломить вооружённое сопротивление. Немногие уцелевшие партизаны с боями отступили на советскую территорию, где из них летом 1942 г. была сформирована 88-я отдельная бригада. Командиром 1-го (корейского) батальона этой бригады (остальные батальоны состояли преимущественно из китайцев) был назначен Ким Ир Сен, один из известных партизанских командиров, перешедший советско-китайскую границу в конце 1940 г.
Располагавшаяся в лагере под Хабаровском 88-я бригада никакого участия в боевых действиях в Маньчжурии и Корее не принимала, но после победы над Японией ее солдаты и офицеры были направлены в Маньчжурию и Корею, чтобы в качестве советских военнослужащих обеспечивать связи между местным населением и советскими войсками. Так, Ким Ир Сен прибыл в Пхеньян как помощник советского коменданта города. Однако молодой капитан Советской Армии, в прошлом - маньчжурский партизан, быстро привлек внимание советских генералов, которые как раз тогда начали искать наиболее подходящего кандидата на пост руководителя формировавшегося под советским контролем северокорейского государства. Робкие попытки наладить сотрудничество с националистами провалились, и с конца 1945 г. советские военные власти явно сделали ставку на Ким Ир Сена. Уже в декабре 1945 г. Ким Ир Сен был назначен секретарем северокорейского бюро Компартии Кореи, которое на первых порах подчинялось находившемуся в Сеуле ЦК с Пак Хон Ёном во главе.[5]
На начальном этапе коммунистические организации Севера формально подчинялось сеульскому ЦК. Подобное положение не могло не вызывать беспокойства у советских военных властей: ведь получалось, что руководство коммунистическим движением осуществлялось с территории, находящейся под американским контролем. Кроме того, и отношение к Пак Хон Ёну в советских военно-политических кругах было достаточно настороженным: бывший коминтерновец, весьма слабо связанный в прошлом с СССР, казался слишком независимым и ненадёжным для того, чтобы доверять ему руководство всем коммунистическим движением в Корее. Поэтому северокорейское бюро начало постепенно дистанцировать себя от сеульского центра. Можно быть почти уверенным в том, что эта стратегия была выработана советскими военными, которые тогда были абсолютными хозяевами положения в Северной Корее, однако она была на руку и Ким Ир Сену (а также и всей партизанской группировке).[6]
В течение весны 1946 г. с формальной зависимостью северокорейского бюро Компартии Кореи от сеульского ЦК было покончено. К апрелю-маю в Пхеньяне уже действовала отдельная Компартия Северной Кореи, в руководство которой вошли в основном представители «партизанской» и «советской» группировок. Вошли в нее также и те, крайне немногочисленные, корейские коммунисты, которые или действовали на территории Северной Кореи до 1945 г., или прибыли туда в первые месяцы после Освобождения, и которые в силу этого были тесно связаны с «внутренней» группировкой. Сеульское ЦК продолжало руководить коммунистическими организациями в южной части страны, которые были превращены в отдельную Коммунистическую партию Южной Кореи.
Зима 1945/1946 гг. стала временем массового возвращения корейских эмигрантов из Китая. Надо сказать, что советские военные власти явно относились к «янаньцам» с определенным подозрением, что, скорее всего, было отражением уже существовавшей скрытой напряженности в отношениях между Москвой и китайскими коммунистами. В частности, советские власти сорвали предпринятую в октябре 1945 г. попытку ввести на территорию Кореи сформированные в Китае корейские коммунистические части.[7]
Большинство «яньаньцев» вернулось в Корею в конце 1945 г., но, за некоторыми исключениями, они в Компартию Кореи не вступили. Вместо этого в феврале 1946 г. на базе «Лиги независимости» ими была создана Новая народная партия, программа которой была в целом марксистской, но, по сравнению с программой коммунистов, отличалась заметно меньшим радикализмом требований. В Северной Корее, таким образом, возникла аномальная ситуация: в ней фактически существовало две марксистские партии, что нарушало принцип «одна страна -- одна партия» всегда существовавший в коммунистическом движении. Понятно, что советское руководство (и лично Сталин) летом 1946 г. приказали организовать слияние обеих партий.[8]В августе 1946 г. Новая народная партия объединилась с Компартией, образовав Трудовую партию Северной Кореи. Формальным ее руководителем стал Ким Ду Бон, но реальная власть сосредоточилась в руках Ким Ир Сена.[9]Создание отдельной и независимой от Сеула Компартии Северной Кореи, а потом и ее преемницы -- Трудовой партии Северной Кореи стало важным шагом на пути к установлению режима единоличной власти Ким Ир Сена. Возникновение самостоятельной партии означало, что коммунистические организации Севера выводились из под контроля более авторитетного сеульского центра. Ким Ир Сен становился хозяином положения на той территории, которая неизбежно превращалась в главную базу коммунистического движения в стране.
Анализ состава ЦК, избранного на Первом съезде ТПСК, позволяет сделать весьма любопытные наблюдения о расстановке сил внутри партии в этот период. В состав первого ЦК входило 43 человека, а в состав его Постоянного комитета (орган, аналогичный позднейшему Политбюро) - 13 человек.
Табл.1. Фракционный состав ЦК ТПСК первого созыва (1946 г.)
Советская
фракция
Яньаньская фракция
Внутренняя фракция
Партизанск. фракция
Неизв.
Пост.ком.ЦК
ЦК в целом
3
8
6
15
2
10
2
4
0
6
Таблица составлена по данным Вада Харуки, но с изменениями:
Вада Харуки. Ким Иль Сон-гва манчжу ханиль чончжэн. Сеул: Чханчжак-ква пипхёнса, 1992. С.310-312.[10]
Из списка хорошо видно, что в это время роль бывших партизан была ещё не очень велика. В своём большинстве они не имели ни опыта, ни образования, необходимого для деятельности на заметных государственных постах, и поэтому неизбежно оказались поначалу оттерты на второй план. Обращает на себя внимание и то, что сравнительно слабо были представлены в высшем эшелоне ЦК старые подпольщики, наиболее заметные из которых в этот момент действовали в Сеуле и в созданную в Пхеньяне Трудовую Партию Северной Кореи не вошли. В то же время советская и, особенно, яньаньская группировки, как можно видеть из таблицы, были представлены в руководящем органе новой партии очень обильно. Любопытно отметить, что 22 члена первого состава ЦК (ровно половина) впоследствии были репрессированы.[11]Впрочем, реальное количество репрессированных больше, так как во многих случаях люди, о которых переставала упоминать северокорейская печать, также становились жертвами репрессий, о которых просто не объявлялось открыто.
Несколько позднее в результате слияния ряда левых партий Юга в Сеуле была создана Трудовая партия Южной Кореи, руководителем которой стал Пак Хон Ён. Действовала эта партия нелегально. После того как 7 сентября 1946 г. американские военные власти отдали приказ об аресте ее лидеров во главе с Пак Хон Ёном, большая часть партийного руководства в 1946-1947 г. перешла на Север и находилась в Пхеньяне[12]. По мере обострения отношений между Севером и Югом и приближения Корейской войны, тактика южнокорейских коммунистов становилась все более жесткой: политические забастовки, восстания, партизанские операции стали обычными методами их деятельности.
В 1946-1949 гг. на территории Северной Кореи действовали фактически две сети партийных организаций: северокорейская и южнокорейская. Последняя, впрочем, была не очень многочисленной, и играла роль тыловой базы южнокорейского подполья. На территории Севера находилась, в частности, школа, которая готовила кадры для партизанских и диверсионных операций, многочисленные склады, мастерские, типографии и радиостанции -- словом, вся сложная инфраструктура, без которой невозможно ведение интенсивной партизанской войны. Однако тот факт, что южнокорейские партийные организации действовали на территории, где хозяином положения был Ким Ир Сен и «его» партия, и что они во многом зависели от военно-технической, материальной и финансовой помощи, предоставляемой правительством Ким Ир Сена (или -- советским властями через правительство Ким Ир Сена), означало немалую реальную зависимость южан от северного руководства.
Окончательное подтверждение новый, зависимый, статус южнокорейских коммунистов получил в июне 1949 г., когда произошло слияние Трудовых партий Севера и Юга в единую Трудовую партию Кореи (ТПК). Председателем новой партии стал Ким Ир Сен, в то время как Пак Хон Ён, который еще 4 годами ранее был бесспорным лидером всех корейских коммунистов, должен был удовлетвориться достаточно скромным постом заместителя председателя партии. Другим заместителем Ким Ир Сена стал Хо Га И, неформальный лидер советских корейцев, великолепный организатор и знаток партийной бюрократии.
Семья новая и старая: Пак Хон Ён вместе с дочерью от первого брака Вивой (гражданкой СССР, на снимке слева) и второй женой Леной. Фотография из семейного архива Вивы Пак
[1]Литература, посвященная ранней истории коммунистического движения в Корее, не очень обширна. Помимо южнокорейских публикаций, можно назвать работы Р.Скалапино и Ли Чон-сика, а также Со Дэ-сука: Dae-sook Suh. The Korean Communist Movement, 1918-1948. Princeton, Princeton University Press, 1967;
Robert Scalapino & Chong-sik Lee. Communism in Korea. Berkley, The University of California Press, 1972.
[2]Подробное исследование политической и публицистической деятельности Пак Хон Ёна см.: Пак Чонъ-со:нъ. Пак Ёон Ён рон. Сеул, Инган саранъ, 1992.
[4]К сожалению, сейчас не представляется возможным сказать, сколько же всего советских корейцев было направлено на работу в КНДР. Хо Ун-бэ, писавший под псевдонимом Лим Ын, сообщает, что на 1 января 1949 г. в Пхеньяне находилось 428 советских корейцев (Lim Un. The Founding of a Dynasty in North Korea. Tokyo, Jiyu-sa, 1982. P.146). Разумеется, цифра эта будет уточняться по мере появления новых документов, однако она, скорее всего, не очень далека от истины.
Цифра эта может показаться не очень большой, но следует учесть, что в своем большинстве эти люди относились к высшему эшелону северокорейского руководства и их влияние на северокорейскую политику было весьма существенным.
[5]Suh Dae-sook. Kim Il Sung. The North Korean Leader. New York, 1988. P.71.
[6]Иногда можно встретить утверждения, что кандидатура Ким Ир Сена поддерживалась советскими военными, в то время как находившиеся в Сеуле дипломаты (в первую очередь -- Шабшин) выступали против нее и склонялись к тому, что следует поддерживать Пак Хон Ена. Не исключено, что эти утверждения справедливы, но следует помнить и том, что Ф.И.Шабшина -- вдова Шабшина и человек весьма информированный (один из ведущих советских специалистов по Корее), в разговоре со мной категорически опровергала эти утверждения (Интервью с Ф.И.Шабшиной, 23 января 1992 года, Москва).
[7]Подробное изложение событий, основанное на интервью с их участниками, см.: Мирок Чосон минчжучжуый инмин конхвагук. Сеул: Чунан ильбо са, 1992. С.148-155.
[8]В настоящее время есть все основания утверждать, что решение о слиянии партий было принято (или, точнее, доведено до корейских лидеров) летом 1946 г., во время тайного визита Ким Ир Сена и Пак Хо Ена в Москву: Мирок Чосон минчжучжуый инмин конхвагук. Сеул: Чунъан ильбо са, 1992. С.235-241.
Появившаяся в последнее время информация показывает, что само создание Новой народной партии в феврале 1946 г. могло быть специально задумано советскими властями и северокорейскими левыми как способ подорвать популярность независимой и потенциально оппозиционной право-националистической Демократической партии. Именно этим может объясняться умеренность программы Новой народной партии. См.: Мирок Чосон минчжучжуый инмин конхвагук (ха). Сеул: Чунъан ильбо са, 1993. С.78-83.
[9]Литература об объединении партий сейчас весьма обширна. Можно назвать: Сим Чи-ён. Итхёчжин хёкмёнъга-ый чосанъ: Ким Ду-бонъ ёнгу. Сеул, Инган саранъ, 1993. Сс. 118-124.
Ряд новых материалов, касающихся закулисных маневров в руководстве обеих партий и действий советской стороны, опубликован в:Мирок Чосон минчжучжуый инмин конхвагук (ха). Сеул: Чунан ильбо са, 1993. С.223-228.
[10]Внесенные нами в таблицу изменения связаны с двумя обстоятельствами. Во-первых, Пак Чжон Э отнесена не к «внутренней», а к «советской» группировке. Во-вторых, мы не согласны с решением Вада Харуки отнести всех тех членов ЦК, которые до 1945 г. находились на территории Северной Кореи, к «внутренней» группировке. Большинство этих людей (а их в составе ЦК насчитывалось 15), до 1945 г. не имели никаких контактов с нелегальным коммунистическим движением, и их путь к власти начался уже после Освобождения. Некоторые из них были первыми северокорейскими технократами, другие представляли из себя партийных работников более традиционного типа. Однако, они вступили в партию они уже после Освобождения, и единственной партией, которую они знали, была для них именно партия Ким Ир Сена, которому они, подобно партизанам, были обязаны своей карьерой. И по жизненному опыту, и по мировоззрению они не имели с «внутренней» группировкой ничего общего.
[11]Подсчет по:Пукхан инмён сачжон (Биографический словарь Северной Кореи). Сеул, 1990.
[12]На протяжении долгого времени было известно, что сам Пак Хон Ён окончательно перешёл на Север вскоре после неудачи октябрьского восстания 1946 г. [Ян Хан Мо. Намнодан-ый моллак-гва Пак Хон Ён-ый чхвеху (Гибель Трудовой партии Южной Кореи и конец Пак Хон Ёна). -»Пукхан», 1985, #8].
Собранные в последние годы материалы позволили уточнить время перехода, который, скорее всего, произошел 6 октября. См.:
![Восточный портал [oriental.ru]](/pic/11.gif)
Форум
Проза
