Андрей Ланьков

Окно в Японию

Опубликовано в газете "Сеульский вестник" в 2006 г.

Как относились на Дальнем Востоке к иностранцам в старые времена? По всякому относились, но в основном – с подозрением. Конечно, страны Восточной Азии знали и периоды открытости внешнему миру – достаточно вспомнить, например, Китай времён династии Тан (VI-X вв.) или династии Юань ( XIII-XIV вв.). Однако в общем и целом закордонный мир и его странные обитатели воспринимались на Дальнем Востоке, в первую очередь, как источник потенциальных неприятностей, а на контакты и торговлю с ними власти смотрели с подозрением.

Многие знают, что японское правительство на протяжении нескольких столетий держало границы своей страны закрытыми для иностранцев и категорически, под страхом смерти, запрещало поездки японцев за рубеж. Менее известно, что похожая политика проводилась и Кореей - причём осзествление её началось в более ранние времена, когда Япония ешё оставалась открытой внешнему миру. С начала XVI века корейцы не имели права ездить за рубеж по частным делам: если подданный страны Утренней Свежести и отправлялся за границу, то только в качестве члена официальной миссии. Иностранцы, со своей строны, не могли свободно посещать Корею. Даже торговцам из дружественного и союзного Китая не разрешали торговать внутри страны по своему разумению: они должны были либо заниматься коммерцией на официальных рынках на корейско-китайской границе, либо же быть формальными членами свиты китайского посла. Такие послы посещали Сеул регулярно, чем подчёркивалось как формально зависимое дипломатическое положение Кореи, так и её союз с Китаем. Тем не менее, постоянной китайской миссии в корейской столице не было, и за китайскими послами приглядывали со всем тщанием. Представителям любых других государств въезд в Сеул был вообще запрещён.

Тем не менее, была одна страна, которой позволялось иметь постоянную торговую миссию в Корее – и этой страной являлась Япония. Между 1607 г. и 1872 г. японская миссия работала там, где нынче находится Пусан (в те времена города еще не существовало - на его месте находился десяток небольших посёлков). Миссия эта была известна под названием Вегван или, если переводить дословно, «представительство ве». Название это трудно считать вежливым, так как в буквальном переводе слово «ве», пренебрежительное название японцев, означает «рабы-карлики». Тем не менее, мы будем им здесь пользоваться - надеюсь, японцы на это не обидятся.

Такие строго контролируемые иностранные торговые представительства (фактории, как их часто называли в те времена) было обычным делом на Дальнем Востоке тех времён. Голландские и китайские торговцы имели подобные миссии в Нагасаки, причём условия, в которых они там находились, очень напоминали те правила, которым подчинялись японцы в пусанской колонии . Западные торговцы в Китае также располагали торговым представительством в Кантоне (Гуанчжоу), порядки в котором опять-таки во многом походили на пусанские.

В пусанской торговой миссии находилось приблизительно 500-700 японцев, живущих в отгороженном и охраняемом пространстве площадью около 0,4 км (конкретные данные о площади представитльства несколько разнятся). С конца XVII века фактория находилась на территории, которую ныне занимает пусанский порт, неподалеку от нынешнего центра города (строго говоря, центр города впоследствии сложился именно на своём нынешнем месте как раз потому, что так некогда находился Вегван). Фактория находилась на самом берегу пусанской бухты, и имела свой небольшой порт, отгороженный двумя каменными молами, которые в плане образовывали своего рода подкову.

 Подавляющее большинство обитателей Вегвана было торговцами с острова Цусима, до которого от Пусана примерно 50 км. Специфика ситуации заключалась в том, что Цусима на протяжении столетий был фактически независмым государством, и даже после объединения Японии под властью рода Токугава в начале XVII века остров сохранил очень большую автономию. Правившие на острове книзья из рода Со подерживали особые отношения с Кореей, и это обстоятельство создавало немало дипломатических и юридических казусов: во многих случаях было не ясно, идёт ли речь об отношениях Кореи и Японии или же об отношениях Кореи и княжества Цусима.

Цусимские купцы закупали корейские товары и затем перепродавали их в Японии с большой прибылью. Эта посредническая торговля была жизненно важна для маленького и бедного острова, так что примерно один из двадцати взрослых мужчин Цусимы постоянно находился в Пусане. Торговля между двумя странами была нужнее японцам, чем корейцам, причём корейцы отлично понимали это обстоятельство и обычно говорили с японцами с позиции силы.

Вегван был огорожен двухметровой каменной стеной, в которое было трое ворот. Только одни ворота были обычно открытыми, причём около входа постоянно находились корейские часовые. Окрестности колонии также патрулировалась корейскими солдатами. Без надлежащих бумаг японцы не могли выходить за пределы своей миссии, хотя им разрешалось посещать "утренний рынок", который устраивался перед самым входом в факторию. На этом рынке продавались продукты и товары повседневного спроса. Корейцам позволяли входить на територию Вегвана только в том случае, если они имели на то специальное разрешение, выданное местными властями. Если посетитель был корейским торговцем, солдаты не только проверяли его пропуск, но и досматривали его вещи, чтобы удостовериться в отсутствии контрабанды.

Главное беспокойство у корейского правительства вызывала именно контрабанда, и мы знаем из документов, что она действительно существовала. Власти также боялись, что японцы будут в состоянии собрать развединформацию - опасения по поводу нового японского вторжения никогда не исчезали совершенно.

Некоторое беспокойство корейских властей вызывало обстоятельство, что японский спрос на зерно держал цены на рис в Пусане и его округе на высоком уровне. Чтобы предотвратить такой поворот дел, корейские власти устанавливали строгие экспортные квоты и ограничивали объем торговли. Договор 1609 г., который на протяжении двух с половиной веков был основой отношений двух соседних стран, предписывал строгие квоты на число кораблей, которые могли быть направлены в Корею, и на их размеры. Японцы, со своей стороны, постоянно добивались расширения этих квот.

Основными предметами экспорта из Кореи в те времена был рис (шедший в основном на Цусиму) и женьшень, который высоко ценился японскими врачами. Кроме того, значительную роль играл ре-экспорт китайских товаров. Из Японии в Корею поступали серебро (в те времена японские рудники были богатейшими в регионе), свинец, селитра. 

Одна из особенностей фактории была строгий запрет на присутствие на территории  Вегвана женщин. Это, опять-таки, было весьма обычно для тех времен: ни западные торговцы в Кантоне до Опиумной войны, ни голландские бизнесмены в Нагасаки не могли брать с собой "своих" женщин. Скорее всего, это делалось, чтобы иностранцы не задерживались в колонии слишком надолго. Однако в Китае и в Японии иностранцам дозволялись контакты с местными куртизанками, а вот в Корее любые сексуальные связи с местными женщинами были запрещены японцам под страхом смерти. Документы тех лет объясняют причины такого запрета: корейские чиновники боялись, что японцы таким образом приобретут излишне хорошее понимание корейского языка и местной ситуации, а также того, что дети смешанных союзов со временем станут японскими шпионами ("глазами и ушами варваров", как выразился по этому поводу автор одного документа, составленного в 1675 г.).

Во избежание инцидентов, в начале XVIII века корейские власти даже официально запретили молодым кореянкам тороговать на утреннем рынке перед входом в факторию. Впрочем, угроза смерти за незаконный секс оставалась, скорее, теоретической: не известно ни одного случая, когда пойманных любовников действительно предавали смерти. Когда на территории Вегвана обнаруживались кореянки, или же, наоборот, японца ловили за пределами фактории у его корейской подруги, то обычно японца ждала депортация, а невезучую грешницу отправляли в ссылку.  Правда, если в деле были замешаны корейские сводники, то таковых, действительно, могли и казнить.

Кроме собственно торговли, Вегван также занимался вопросами взаимных отношений, будучи своего рода японским консульством. Во главе миссии стоял специальный чиновник, назначаемый властями острова Цусима на двухлетний срок (известны случаи, когда один и тот же человек получал назначение на эту должность неоднократно, с перерывами отслужив в Вегване по 3-4 срока). Кроме главы миссии, а её  территории находилось несколько японских чиновников, которые вели переговоры с корейскими представителями не только по торговым проблемам, но и по другим вопросам, которые неизбежно возникали между соседними странами. В частности, они организовывали возвращение на родину тех рыбаков и моряков, которые были унесены от родных берегов, согласовывали торговые квоты, разбирались с выдачей преступников.

А могли ли корейцы жить в Японии в те времена? Нет, не могли, но корейские миссии иногда посещали Японию и ее две столицы – Эдо (Токио) и Киото. В течение нескольких столетий Корея была вообще единственной страной мира, которая имела право время от времени посылать своих дипломатов к японскому двору.

Так что отношения были такие, какие обычно и бывают между соседники державами – осторожные.